Самое необычное здание в Вене. Дом Хундертвассера (16 фото)

Консервативные жители Вены считают этот дом безвкусным авангардным китчем, другие, напротив, восхищаются гением и смелостью архитектора Хундертвассера, воплотившего среди классических жилых зданий свои идеи об экологичности и неотъемлемом праве человека на индивидуальность, непринятие навязываемых норм и свободу самовыражения.

Заросший деревьями разноцветный дом с колоннами и разнокалиберными окнами на разной высоте в пределах одного этажа воспринимается, как абсолютно инородный элемент в тихом III районе столицы Австрии. Как городские власти могли дать разрешение архитектору-новатору, чьи принципы и по сей день не получили широкого распространения и применения в строительстве и создании комфортной жилой среды, отвечающей потребностям отдельно взятой личности? Биоморфный дом Хундертвассера даже не назовёшь традиционным эко-строением, где решили вместо пары апартаментов организовать открытые террасы с садами, а для экономии электричества на крыше установили солнечные панели. Его аутентичное видение взаимодействия человека и природы в рамках городской среды часто относят к стилю "биотек", характеризующемуся воплощением естественных природных форм в изначально угловатой и рациональной архитектуре, однако австриец глядел гораздо глубже.
"В первую очередь необходимо отказаться от целого свода правил. Эти правила, законы и нормы, созданные в другое время в иных условиях во благо и для защиты людей, сейчас в свете новых требований и ограничений направлены против окружающей среды и человека. Без окружающей среды, подходящей под нужды человека, и без гармонии с природой наше существование попросту невозможно. Мирное взаимодействие с природой стоит начать в ближайшее время, пока не стало слишком поздно. С авторитарным контролем и самодисциплиной оно сможет работать некоторое время более-менее, как и может закончиться. Но тогда тело и душа запротестуют, и мы не узнаем почему. Этот дом создаётся с целью послужить первой попыткой вести диалог с природой, диалог, в котором и мы, и природа - равные партнёры; одна сторона не держит превосходство над второй."

Фриденсрайх Хундертвассер (настоящее имя - Фридрих Штовассер), сын австрийца и еврейки, родился в Вене в 1928м году и начинал свой творческий путь как живописец. Однако с 1950х годов его сильно увлекает архитектура, что вылилось в нескольких громко прочитанных на публике и вышедших эссе и манифестах, включая наделавший шороху "Манифест заплесневелости против рационализма в архитектуре". В 1972м году на телешоу "Загадай желание" Хундертвассер впервые представил свои модели малоэтажных зданий с внешними террасами.

В конце 1977года федеральный канцлер Австрии в письме к мэру Вены, Леопольду Гратцу предложил позволить Хундертвассеру реализовать свои идеи в области архитектуры и разрешить спроектировать и построить жилое здание. Разработка конце**а заняла несколько лет, и поскольку Хундертвассер не являлся дипломированным архитектором, он обратился к городскому совету с пользой найти профессионала, что будет заинтересован перенести его эскизы идеи в формат чертежей и технической документации. Власти Вены привлекли Йозефа Кравину, позднее он был заменён на Питера Пеликана, что вылилось в долгое сотрудничество в последующих проектах.

Помимо заботы о природе архитектора волновала свобода и уникальность человека, он даже всегда ходил в разных носках, будучи противником общепринятых стандартов, норм и единообразия. Хундертвассер считал, что однообразные дома-коробки, типовые планировки и отсутствие возможности что-либо изменить во внешнем облике своего жилища пагубным образом сказываются на психическом здоровье. Именно поэтому в его доме все апартаменты имеют уникальные планировки, есть одно- и двухэтажные квартиры с выступающими лоджиями, балконами и навесами-перголами, не повторяющими друг друга. Потеряв почти всю свою родню во время Второй мировой войны и гонений евреев нацистами, Хундертвассер в своих высказываниях часто сравнивает стандартные квартиры с камерами концлагерей.
"Внешние стены современных зданий - стены наших тюрем, они безликие, безэмоциональные, агрессивные, бессердечные, холодные и до скуки пустые. Таковы характеристики тюремных стен, подавляющих свободу человека, за которыми теснятся обитатели концентрационных лагерей...... Архитекторы сейчас строят тюремные камеры, где разрушается человеческая душа. Сегодня мы становимся свидетелями триумфа рациональных технологий и в то же время сталкиваемся с не имеющей силы пустотой. Эстетическая пустота, пустыня единообразия, убийственная стерильность и креативная импотенция."

Каждому "дому внутри дома", т.е. отдельным апартаментам, на фасаде соответствует свой цвет, выполненный с помощью цветной финишной штукатурки. Тёмно-серые границы максимально возможно размыты и сглажены, что позволяет добиться плавного перехода и отказаться от прямых линий. В своих манифестах Хундертвассер помимо понятия "обязанностей перед деревьями (tree obligation)" ввёл термин "свободы окон (window right)". Мало того, что окна по проекту располагались на разной высоте и имели разную стилистику и размер, жильцам и по сей день разрешается вытянуться из окна и украсить фасад по своему усмотрению. Представляете такое возможным в нашей стране, где даже за цвет стеклопакетов на не исторических зданиях разворачиваются битвы?
"Человек в съёмной квартире должен иметь возможность высунуться из окна и отскоблить каменную кладку насколько дотянется. Ему должно быть позволено взять длинную кисть и нарисовать что-то на фасаде, чтобы это было видно издалека с улицы. Чтобы прохожие понимали, что за окном живёт не рядовой человек, а отличный от своих пленённых, порабощённых и стандартизированных соседей."

"Некоторые люди говорят, что дома состоят из стен. Я бы сказал, что дома состоят из окон. Когда различные здания выстраиваются одно за другим на улице, когда у всех различный стиль окон, т.е. они принадлежат к разным расам, например, дом в стиле ар-нуво с окнами в стиле ар-нуво соседствует с современным зданием и его невзрачными квадратными окнами, а затем стоит дом в стиле барокко с барочными окнами, всем без разницы. А если бы все три типа окон можно было бы увидеть на одном здании? Это бы расценивалось как нарушение расового разделения окон. Почему? У каждого окна есть своё право на жизнь. Повторение идентичных окон друг за другом в линии и друг над другом, как в сетке - особенность концентрационных лагерей. Окна, обременённые чёткой позицией и очерёдностью, грустят, а им хотелось бы танцевать."

Однако, если присмотреться - радикально никто данной свободой не пользуется. Около окон не увидишь надписей, граффити или самодельных барельефов. Полная свобода была дана и касательно интерьеров. К сожалению, внутрь дома не попасть и не оценить даже оформление подъездов. Возможно, с момента окончания строительства, февраля 1986го года, кое-что поменялось, но изначально мозаику на стенах, лестницах и коридорах и даже внутри апартаментов плитку в кухнях и ванных комнатах рабочие клали беспорядочно, не придерживаясь сетчатой структуры.
"Анализируя новые архитектурные веяния строительства городов-спутников и новых административных зданий, банков, больниц и школ, хочется сказать, что выравнивание окон по одной линии невыносимо. Все люди абсолютно разные и защищаются от навязываемой стандартизации пассивным или активным способом, в зависимости от их конституции. Либо с помощью алкоголя или пристрастия к наркотикам, бегства за город, одержимости уборкой и чистотой, зависимости от телевидения, необъяснимых жалоб на физическое состояние, аллергий, депрессий и даже попыток самоубийства, или альтернативными способами - агрессией, вандализмом и преступлениями."

Хундертвассер активно пропагандировал идею восприятия жилища, как неотъемлемой части человека, сравнивая его с третьим слоем кожи. Уставший от навязываемой моды и трендов человек в современном обществе в любой момент может легко изменить причёску, сделать себе татуировку, купить новую одежду и менять стиль по настроению. Человек может устать от затёртых обоев и прохудившегося любимого дивана и затеять капитальный ремонт. Однако среднестатистический обыватель редко может себе позволить переехать из многоэтажки-муравейника в загородный таунхаус, выстроенный по индивидуально разработанному проекту.
"У человека есть три слоя кожи: его собственный, его одежда и его жилище. Все три слоя должны регенерировать, расти и изменяться. Однако, когда третий слой, т.е. внешняя стена дома не изменяется и не растёт подобно первому слою, этот слой отмирает."

Какой процент людей хоть как-то отождествляет себя со своим домом, гордится, что он живёт именно в этом месте? В Санкт-Петербурге, к примеру, подобные чувства испытывает, наверное, разве что жители бывших доходных домов, где в парадных ещё сохранились старинные камины, лепнина, витражи и подпирающие перекрытия кариатиды. Но никак не обитатели спальных районов с типовой застройкой.
"Фундаментальную значимость имеет индивидуальный органичный дизайн внешней стены здания для каждой квартиры,чтобы её владелец отождествлял себя со своим домом уже снаружи. Мой не отвечающим общим нормам дизайн экстерьера квартир не защищён от изменений, как исторические памятники архитектуры, но его следует расценивать как предвестника "оконной свободы" каждого индивида."

"Если, например, вертикальные потёки от дождя или прожилки ржавчины, или даже грязные пятна оживляют фасад или создают некую форму на нём, все подобные улучшения приветствуются. Множество бездомных людей спали внутри дома, анонимные "художники" расцарапывали и пачкали грязью стены. Следы подобных незаконных действий имеют право остаться, равно как и гнёзда ласточек и других птиц, деревья и трава, растущие в тех местах, где изначально не планировалось. Отпечатки рук каменщиков на влажной штукатурке следует оставить, как и любые другие декоративные детали кто-то когда-то оставил на фасаде доме или внутри его."

После сдачи дома жильцам не позволялось сразу заселяться, чтобы они не помешали естественному росту растений и кустарников на организованных террасах. В течение года деревья, кусты, трава и дом стали единым целым. Для создания 14 крупных террас и множества мелких садов потребовалось поднять на здание с холмистой этажностью 900 тонн земли. Хундертвассер считал, что с высоты птичьего полёта дом должен оставаться незаметным под кронами деревьев.
"Висячие сады Семирамиды в Вавилоне скорее всего являлись террасами с зелёными насаждениями. Террасы, не спрятанные на заднем дворе, а выходящие на улицы - подарок для всех людей, не только для тех кто живёт за их защитным слоем, но и для тех, кто, возможно, никогда на них не поднимется. Внешние террасы стирают вертикальную агрессивность зданий, уменьшается уровень уличного шума, поскольку эхо больше не разносится между рядами строений. Если на террасах растут деревья, дома напоминает природный холм, на котором живут люди. Прогулка по городу с открытыми террасами на фасадах зданий вполне может сравниться со странствием по зелёной долине."

Дом Хундертвассера после завершения строительства широко освещался в международной прессе и получил множество полярных отзывов. И сегодня пока одни его называют зелёным оазисом среди классических муниципальных зданий, другие не стесняются в нелестных выражениях, считая "биозамок" ужасным и отвратительным строением, нарушившим гармоничный облик района. Тем не менее здание крайне привлекательно для туристов.

Для них же и открыли через несколько лет напротив в помещениях бывшей фабрики по производству автомобильных покрышек "Деревню Хундертвассера" - небольшой торгово-выставочный комплекс с барами, кафетериями и сувенирными магазинами.

Предположить, каким образом плиткой декорировали апартаменты дома, позволяет лестница, ведущая в туалет. Вход туда платный, но общую стилистику вполне можно понять и по холлу. Из-за использования мозаики и битой плитки Хундертвассера часто сравнивают с Антонио Гауди.

Гений или сумасшедший? Некоторые идеи Фриденсрайха Хундертвассера и спустя 30 лет выглядят утопическими. Не просто разбить сад или сквер рядом с домом, а фактически сделать деревья своими соседями. Позволять жильцам разрисовывать фасады. Трудно представить, что подобные принципы когда-либо возьмутся на вооружение в глобальных масштабах. Ведь гораздо дешевле и проще возводить жилые здания-коробки по базовым проектам, продавать типовые квартиры стандартизированным обывателям.
"Стерильная чистота, политика регулирования и уравниловки, принудительное единообразие и монокультурность во всех проявлениях несут не только смерть всем формам жизни, но и являются симптомом деградации нашей цивилизации."

Домом в III районе Вене австрийский архитектор-бунтарь не ограничился. Стоит съездить посмотреть и на экстерьер мусоросжигательного завода Шпиттелау на севере города. Keep it locked!
Автор sasha_lotus
Поделитесь новостью с друзьями: